09.08.2016

ВИЧ-пандемия в России. Как мы оказались на уровне беднейших стран мира?

В России, как и во всем мире, ежегодно отмечается рост заболеваемости ВИЧ-инфекцией. Однако, по сравнению с другими развитыми странами, мы остаемся на уровне беднейших африканских государств.

В конце 2015 года в России отмечалась катастрофическая скорость роста количества ВИЧ-инфицированных – более 100 000 новых случаев в год, что больше, чем в странах Восточной Европы вместе взятых. Как отмечается в работе, подготовленной в рамках международного проекта «Глобальное бремя болезней» и опубликованной в авторитетном медицинском журнале «The Lancet», по этому показателю мы находимся в одной группе с такими государствами, как Пакистан, Камбоджа, Кения, Индия. Впрочем, российские эксперты называют данные ГББ не вполне соответствующими действительности. По их мнению, Россию рано сравнивать с Южной Африкой, хотя обстановку с ВИЧ в стране уже можно назвать национальной катастрофой.

Безусловно, в сравнении, например, с субэкваториальной Африкой в РФ не так велико количество больных относительно всего населения страны. Однако есть еще показатель, по которому наша страна до недавнего времени не могла похвастаться даже в сравнении с африканскими странами вроде Нигерии. Это процент ВИЧ-инфицированных, имеющих доступ к антиретровирусной терапии (АРВТ). По данным исследования ГББ, в России таких всего 14% процентов (в настоящее время этот показатель составляет около 30%). В среднем же по миру охват больных АРВ-терапией составляет примерно 40%.

Вадим Покровский, руководитель Федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом, уверен, что статистика, приведенная в исследовании ГББ, занижена не только по России, но и по другим странам. «Действительно, основная проблема России – тенденция к увеличению числа новых случаев, – считает Покровский. – Хотя в мировых масштабах пока что эта эпидемия еще не сравнима со странами Африки. Сейчас ситуация у нас больше всего схожа с ситуацией в США, где общее количество инфицированных примерно такое же, как в России, однако при вдвое большем населении. Но с развивающимися странами мира, во всяком случае, с африканскими странами, конечно, сравнение будет некорректным».

Покровский утверждает, что доступ к антиретровирусной терапии в России имеет треть ВИЧ-инфицированных, а не 14%, как утверждается в исследовании. Однако он уверен, что и этого мало: «Мы должны ориентироваться не на худшие, а на лучшие результаты, и конечно, мы должны брать во внимание успехи Канады, Австралии, Соединенного Королевства, где такой доступ может достигать ста процентов».

Кроме того, руководитель Федерального центра уверен, что для эффективной борьбы со СПИДом необходимо в первую очередь повысить финансирование соответствующих программ: «США тратят на борьбу с ВИЧ-инфекцией около 30 миллиардов долларов, а Россия – около 20 миллиардов рублей. Поэтому и ответ на эпидемию в России пока значительно слабее».

Вадим Валентинович называл ситуацию с ВИЧ и СПИДом в России национальной катастрофой еще год назад. Именно это высказывание стало поводом для подготовки аналитического доклада о ВИЧ в России, который поручили не медикам, а Российскому институту стратегических исследований (РИСИ). Главный вывод этого документа, представленного в мае 2016 года: Запад навязывает России свою стратегию борьбы со СПИДом, которая включает в себя «неолиберальный идеологический контент, нечувствительность к национальным особенностям и абсолютизацию прав групп риска – наркоманов, ЛГБТ». Противостоит ей российский подход, который «опирается на консервативную идеологию и традиционные ценности». Одним из наиболее острых высказываний, прозвучавших на презентации доклада, была озвученная его соавтором Игорем Белобородовым мысль, что презервативы не препятствуют распространению ВИЧ, а, наоборот, способствуют ему, так как подталкивают молодежь к беспорядочным половым связям.

«Они, конечно, могут продолжать пропагандировать традиционные ценности, и это очень хорошо, но мы должны внедрять и более эффективные меры», – отвечает на это Покровский. Он продолжает считать ситуацию в России национальной катастрофой и, несмотря на то что проблема СПИДа обсуждалась в последний год на уровне правительственной комиссии по здравоохранению, не видит, чтобы были сделаны какие-то существенные шаги.

Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИДу (UNAIDS) предполагает, что человечество должно избавиться от ВИЧ к 2040 году. Сформулирована промежуточная цель – программа 90-90-90: к 2030 году 90% ВИЧ-инфицированных должны знать свой статус, 90% из них получать АРВ-терапию, которая должна эффективно помогать 90% из последних. Исследование ГББ показывает, что решить эту задачу на глобальном уровне будет непросто, и многое зависит от решимости бороться со СПИДом отдельных стран. Россия нечасто оказывается в международных рейтингах на соседних строчках с Сомали или Коморскими островами, но, для того чтобы подняться хотя бы до уровня не самых богатых стран, одних рассказов про «традиционные ценности» может оказаться мало.